Читать книгу "Эффект бабочки  - Мария Акулова"

Усмехнувшись, мужчина открыл водительскую дверь.

– Вы меня воруете, да? – девушка встретила его очень осмысленным пьяным взглядом и таким же серьезным вопросом.

– Да. Скажи спасибо, в багажник не стал трамбовать.

– Спасибо.

– Не за что, – выруливая на дорогу, Глеб еле сдерживался, чтоб не рассмеяться.

Как ни странно, он не злился. Ни на нее, что неплохо погуляла, ни на подруг, что позвонили, даже на того кента, который прижимался. В конце концов, кент скоро будет пускать ленты над унитазом, а Настя с ним, так какого хрена злиться?

А она… Это было забавно. С ней-то и в нормальном состоянии не скучно, а этот вечер обещал быть крайне интересным.

– Правильно, что не стали в багажник… Платье бы помялось, жалко… – думая о чем-то своем, Настя разглаживала несуществующие складки на платье, несознательно привлекая внимание к голым коленкам. Очень красивым и совсем голым…

– Потому и не стал.

– А куда мы едем? – девушка вскинула взгляд на мужчину, повернулась, села вполоборота, чуть покачиваясь.

– Домой.

– Ко мне? – зеленые глаза увеличились раза в два, а к губам взметнулась ручка с аккуратными выкрашенными темным лаком ноготками.

– Могу к тебе, могу к себе.

– Лучше к вам, – а потом эта самая ручка схватила его за кисть, сильно сжимая. Глеб бросил сначала быстрый взгляд на этот хват, а потом на перепуганную бабочку. – Мама убьет…

– Значит, ко мне, – усмехнулся, отмечая, как девушка выдыхает, расслабляет пальцы, но не убирает.

– Вы хороший, Глеб Юрьевич, – водит большим пальцем по внутренней стороне запястья, немного щекоча, а еще делая очень… крайне приятно, скользит указательным по косточке…

Стряхнуть ее руку – было бы грубостью, но следить за дорогой и одновременно наслаждаться этими прикосновениями – нереально, потому Глеб перехватил руку, поднес к губам, поцеловал, а потом положил уже на ее колено, коснувшись напоследок мягкой теплой кожи.

– Настенька, давай поиграем в игру? Ты считаешь красные светофоры, я – зеленые. Чьих больше – тот победил. Договорились?

– Да, – отнесшись к заданию ответственно, Настя вновь крутнулась в кресле, устремляя взгляд вперед. – А победитель…

– Победитель загадывает желание.

– Ладно… – девушка снова бросила на Имагина подозрительный взгляд, о чем-то думая. – Но ваше-то желание я и так знаю…

– Считай, Настенька…

Пришлось считать.

Знает она… Ни черта она не знает. Например, не знает, каким благородным идиотом себя сейчас ощущает один конкретно взятый мужчина, везущий домой девушку, которая безумно нравится, а думать должен о том, во что ее одеть, как уложить и что с утра налить, чтоб голова болела не так жестоко…

***

– Приехали, – ближе к дому она даже задремала. Считала, считала и… устала. Просыпалась же неохотно, пытаясь отбрыкаться, устроиться поудобней, подтянуть под себя ноги. – Тебя в машине оставить?

– Угу, – и даже угроза не казалась ей такой страшной. В машине – так в машине. Здесь удобно, приятно урчит мотор, пахнет хорошо, и даже сквозь сон чувствуется, что смотрят с лаской.

– Так, все, давай.

Только ведут себя грубовато. Практически выдернули из салона, поставили на ноги, заставили держаться, а еще глаза открыть. Хорошо, что стоять пришлось недолго.

Настя, в принципе, не сильно любила поддержки, но технику партнера оценила. Ее достаточно бережно, но уверенно забросили на плечо, а потом понесли… куда-то.

– Ой, Глеб Юрьевич…

– Что?

– У нас проблема…

– Какая?

– Земля перевернулась.

Партнер, он же носитель, он же носильщик, он же Имагин остановился, проморгался, хмыкнул, но смог сдержаться – тряску из-за смеха она сейчас вряд ли оценит.

Поставили ее на пол только в лифте, причем к стеночке прислониться не дали, зато дали прислониться к себе. Пришлось так и ехать – зарывшись лицом в ткань джемпера, вцепившись в него же руками, а еще ощущая поглаживающие движения на уровне поясницы.

Она, наверно, опять так и заснула бы, но снова не дали – лифт поднялся на нужный этаж, пришлось выходить – теперь уже на своих двоих, пусть и с чужой помощью, а еще пришлось стоять, пока с нее снимали балетки в прихожей, потом в ванной, под чутким руководством, мыть руки, умываться, хихикая, когда мужчина начинал ругаться сквозь зубы, чем-то недовольный, потом танцевать в заданном направлении, вроде как в сторону спальни, падать лицом в подушку…

Вот тут-то Имагин таки не выдержал – застонал в голос, благо, волосы на голове рвать не начал, а Насте стало его настолько жалко, что она перевернулась, поднялась на локтях, посмотрела так трезво, как только могла.

– Спасибо вам, Глеб, вы хороший.

– А ты пьяная, – Имагин прошел к комоду, достал одну из домашних футболок, вернулся к кровати. – Иди сюда, – поманил девушку к себе.

Надеялся, что она послушается и приблизится, а она только головой помотала.

– Идти не могу, ползти могу.

– Ползи, – на самом деле, Глеб был согласен уже на что угодно, лишь бы она быстрей заснула.

Таким идиотом он себя еще никогда не чувствовал. Вот она – не слишком в адеквате, счастливая, веселая, довольная, в его кровати. Вот он – наоборот, очень даже адекватен, осознающий, что хочет и вполне может получить, но делать ничего не намерен, потому что утром будет подлецом…

Вытянув руку, Глеб надеялся, что она возьмет футболку, а потом он спокойно удалится, давая ей возможность самой уж как-то переодеться и погрузиться в самый сладкий в мире пьяный сон, но нет.

Его неожиданно сильно дернули за руку, заставляя сесть, а потом забрались на колени, устроились, обвивая шею руками.

– Что ты делаешь, Настенька?

– Вы так пахнете вкусно, Глеб Юрьевич, – девушка приблизилась к его лицу, втягивая воздух, облизала губы.

– Черт. – Глебу показалось, что он даже дышать на какое-то время перестал. – Сс-спасибо, – выдавил ответ сквозь зубы.

– Это одеколон? Как называется?

– Зачем тебе? – мужчина попытался снять с шеи ее руки, но куда там? Только придвинулась еще ближе, практически касаясь носом его лица. Глебу даже показалось, что он чувствует ветерок каждый раз, когда Настя моргает, хлопая ресничками.

– Мужу куплю, – ответила честно и быстро.

– Какому-такому мужу? – вряд ли заметила, как мужчина насупился, напрягся.

– Ну, когда будет муж, куплю ему. Хочу, чтоб пах так, как вы. Скажете название?

– Вот когда будет, пусть приходит, ему скажу.